ЖИВАЯ ПАМЯТЬ

 

Помнят, чтобы не забывать, помнят, чтобы никогда не повторялось, пишет немецкая исследовательница памяти Алейда Ассман. Помнить о трудном прошлом – это критическая позиция в настоящем, потому что поднимает непростые вопросы о насилии и зле, о виновниках и жертвах, о покаянии и прощении. В 2016 году мы с группой единомышленников и при поддержке Фонда Сорос-Казахстан начали проект «Живая память». Проект вышел долгий, задавать в нем вопросы было столь же интересно, как и искать на них ответы, а область поисков пролегала от академических исследований до воспоминаний и личных историй. «Живая память» — это проект, посвященный осмыслению памяти о советском прошлом, о 1930-1940х годах, времени коллективизации, индустриализации, массовых репрессий, ГУЛАГа и депортаций в Казахстан. Во время проекта мы устраивали лекции и обсуждения, а в этом году планируем выпуск книги, сборника эссе об истории, памяти и искусстве, статьи для которого писали Жулдузбек Абылхожин, Михаил Акулов, Екатерина Кузнецова, Юрий Серебрянский и другие авторы.

 

 

 

 

Первая половина двадцатого века — время большого перелома, как назовет в будущем вождь народа свою политику по переустройству общественного порядка с использованием жестоких инструментов массовой пропаганды и массового насилия. Начало двадцатого века – время появления масс и инструментов управления массами, когда одним из результатов классовой борьбы на одной шестой части суши стало давление общего над частным, диктат общего, общественного, который привел – к общей мечте, к образу коллективного счастья, и еще к появлению и существованию «сталинизма», тоталитарного режима государства, чья «воля» и власть над личностью и человеком стала практически абсолютной. Историческому исследованию сталинизма посвящена первая частью сборника. Мифы о коллективизации, причины и история массового голода в Казахстане, утопия, обернувшаяся террором, историческая часть сборника создает научный фундамент для нашего понимания и осмысления непростого и все еще болезненного периода.

 

 

Периода, который существует не только в качестве исторического материала, а который существует и живет в памяти общественной и личной, и именно памяти о репрессиях советского государства посвящен следующий раздел книги. Осмысление преступлений, совершенных в прошлом, признак зрелого общества, общества, которое готово развиваться, исправлять ошибки, видеть зло в своем устройстве и менять его. Наиболее часто упоминаемый пример – это Германия, которая в конце 60-х и 70-х годах двадцатого века прошла непростой этап покаяния и преодоления прошлого. Процесс, который был поддержан государством, но в котором активную роль играло и общество: деятели культуры и искусства, науки, историки и журналисты. Нельзя сказать, что осмысление советского прошлого в Казахстане не происходит. Существует музей на месте бывшего Карагандинского исправительно-трудового лагеря ОГПУ-НКВД (Карлаг), музей на территории АЛЖИРа, лагеря, в котором заключались жены изменников родины. Тем не менее, как пишет Екатерина Кузнецова, исследователь истории Карлага, жертвы репрессий сталинского «Большого террора», осужденные без следствия и суда, люди, долгие годы носившие клеймо «врагов народа» требуют памяти, справедливости и правды. Всего за 28 лет существования через Карлаг прошел почти миллион человек – 990852 человека. Знать их по именам, иметь возможность рассказать их историю – это необходимо нам сегодня. Память о тех, кто погиб в машине репрессий и о тех, кто выжил, «выстоял, вытерпел, кто выстроил города и заводы, проложил железные дороги, кто добывал уголь в шахтных забоях, намывал золото в магаданском кошмаре», как пишет Екатерина Кузнецова, эта память наша дань справедливости и тому обществу, в которому уважается человек и его права, и в котором мы, несомненно, хотели бы жить.

Что мы помним и для чего мы помним? Вопросы, которые задает себе человек, вопросы, которые может задавать себе все общество, как некая целостность, группа, община. И от ответов на эти вопросы зависит многое: наши ценности и взгляды, наше понимание добра и зла, наше движение вперед или назад. Ханна Арендт в своем труде о природе тоталитаризма писала о необходимости этически-мотивированной памяти как форме защиты прав человека в ответ на появление абсолютной формы зла в виде тоталитарного государства. Такая память о преступлениях и страданиях, о жертвах и невинно погибших – это критическая позиция по отношению к прошлому, позиция, которая становится прививкой от повторения подобного в настоящем.

 

 

Такая память трудна. Еще и потому, что она несет в себе не только память о жертвах, но и поднимает множество вопросов перед самим обществом, которое позволило злу случиться, в котором существовала система подавления и насилия. Вопрос покаяния всегда адресный: кто должен каяться? И не несет ли в себе память о тех событиях зерно расщепления людей, разъединения их, вечной вражды и ненависти без возможности примирения? Память, которая разделяет, возможна, но исследователи памяти пишут о том, что возможно и памятование, которое объединяет через оплакивание, через возможность выплакать горе, выплеснуть боль, через утверждение ценности человеческой жизни. И память, о которой мы пишем в сборнике, она разная, но через повествование множества авторов и голосов нам бы хотелось сохранить возможность критического взгляда на прошлое и необходимость за миллионами видеть лица, человеческие судьбы и жизни.

 

Александра Цай